Now.
Месяц диких снов и погружений в свои самые тайные места.
Мало интернета, много начатых и оставленных на середине книг.
Много записей в свой бумажный дневник, беспорядочные коллажи.
Обрезанные по плечи волосы и никакой косметики.
А еще получать то, что ты очень давно хотела, бывает страшно.
В течение восьми лет я боролась с булимией. И самым моим главным желанием было, чтобы она ушла из моей жизни.
Я думала, что если ее не будет, то я тут же стану более активной, успешной, что сразу пойму, чего хочу от себя и от жизни. Так же как люди, которые мечтают похудеть, и думают, что это сделает их уверенными и более открытыми и позволит им добиться чего угодно.
Но это ведь не работает, правда?
Сейчас булимия ушла. Джон очень помог. Когда тебя кто-то так искренне любит, то становится очень трудно не любить себя.
Но по сути ничего не изменилось. Во мне до сих пор сидит что-то темное и угрюмое. И если мое счастье сейчас укутывает меня, как теплое пуховое одеяло, то моя грусть сидит глубоко внутри меня, и мне кажется, что она там так и останется, что никуда ее не деть.
Я не стала активнее, я не почувствовала себя более определенной. Я все так же ищу ответы и пытаюсь нарисовать в голове картинку будущего, но никак не могу определиться, чего именно я хочу.
Или могу, но боюсь это признавать, потому что большие перемены всегда пугают до мурашек.
Когда самое заветное желание исполняется, то становится пусто. Потому что ты не привыкла настолько сильно желать чего-то еще.
Мало интернета, много начатых и оставленных на середине книг.
Много записей в свой бумажный дневник, беспорядочные коллажи.
Обрезанные по плечи волосы и никакой косметики.
А еще получать то, что ты очень давно хотела, бывает страшно.
В течение восьми лет я боролась с булимией. И самым моим главным желанием было, чтобы она ушла из моей жизни.
Я думала, что если ее не будет, то я тут же стану более активной, успешной, что сразу пойму, чего хочу от себя и от жизни. Так же как люди, которые мечтают похудеть, и думают, что это сделает их уверенными и более открытыми и позволит им добиться чего угодно.
Но это ведь не работает, правда?
Сейчас булимия ушла. Джон очень помог. Когда тебя кто-то так искренне любит, то становится очень трудно не любить себя.
Но по сути ничего не изменилось. Во мне до сих пор сидит что-то темное и угрюмое. И если мое счастье сейчас укутывает меня, как теплое пуховое одеяло, то моя грусть сидит глубоко внутри меня, и мне кажется, что она там так и останется, что никуда ее не деть.
Я не стала активнее, я не почувствовала себя более определенной. Я все так же ищу ответы и пытаюсь нарисовать в голове картинку будущего, но никак не могу определиться, чего именно я хочу.
Или могу, но боюсь это признавать, потому что большие перемены всегда пугают до мурашек.
Когда самое заветное желание исполняется, то становится пусто. Потому что ты не привыкла настолько сильно желать чего-то еще.